История Храма

Земля, на которой находится наш храм, в дореволюционное время называлось село Александровское. Отсюда и название улицы, на которой стоит церковь. Раньше это был дачный посёлок. Одним из владельцев земли под дачу был купец Сергей Никифорович Емельянов.

Окрестности Рыбинска за рекой Волгой. Село Александровсое и деревня Ёрш.

(Почтовая открытка начала ХХ века из оллекции А.В. и И.С. Ненаркомовой, г.Москва)

Купец Емельянов

Природная сметливость и расторопность крестьянина деревни Тютчево Бежецкого уезда Тверской губернии Сергея Никифорова сына Емельянова (род. в 1836 г.) стали залогом успешной торговой деятельности на обширной территории России, включая низовья Волги и предуральские губернии по течению рек Камы и Белой. Это и позволило ему основательно устроиться в торговом Рыбинске. В 1874 и 1878 годах он приобретает два смежных земельных участка по Волжской набережной в шестом квартале и практически заново строит здесь двухэтажный каменный дом «со всею надворною постройкою» для жительства своего семейства.

Семидесятые годы ХIХ века принесли купеческому сословию немалые испытания, особенно тем, кто по традиции делал ставку на перемещение грузов водным путем. Строительство Рыбинско-Бологовской железной дороги внесло существенные поправки в распределение транспортных потоков в северную столицу. Торговые сделки нередко требовали дополнительных кредитов, что было привычным явлением в те годы, и Сергей Никифорович пользуется при необходимости кредитованием у частных лиц. Но при этом он не упускает возможности вложить имеющиеся средства в удачные сделки, в частности, в приобретение земельных участков. 21 июля 1882 года он приобретает у гвардейского полковника Владимира Борисовича Казакова «близ деревни Кипячевой в пустоше Крутец, Ёрш тоже на речке Крутец, противу города Рыбинска участок земли в 32 десятины 1366 квадратных сажень мерою под лесом и судостроительной пристанью с находящимся на ней деревянным домом и всею прочею жилою и нежилою постройкою». Особенно примечательно, что эти левобережные земли находились напротив дома Емельянова, расположенного на правой стороне Волги, и именно здесь вскоре будет основано село, получившее свое название в память убиенного императора Александра Второго — село Александровское.

В строительный сезон 1885 года ведется заготовка необходимых материалов, и 18 августа этого года была совершена закладка храма. С этого дня все помыслы и усилия храмоздателя были направлены на скорейшее завершение строительства, на которое не хватало средств и приходилось брать новые кредиты. Строительство год от года продолжалось, но приближалось и время погашения ранее взятых долгосрочных кредитов.

Первое исковое требование было предъявлено по закладной Павлы Васильевны Пчелиной на двухэтажный дом с земельным участком по Волжской набережной 27 сентября 1888 года, когда напротив, через Волгу, уже возвышался среди соснового леса почти выстроенный новый каменный храм. На судебное заседание 21 октября ответчик не явился, и суд по просьбе истицы решил дело заочно, присудив взыскать всю сумму с судебными издержками. 22 октября 18 года Сергей Никифорович Емельянов получил следующую повестку от Торгового дома «Никифора Дедюхина сыновья в городе Сарапуле» о взыскании по четырем векселям 6100 рублей. И через пять дней он, наконец, решается подать в Рыбинский окружной суд заявление, в котором пишет: «...имею честь заявить, что я, как это видно из прилагаемой при сем выписи, состою должным разным лицам 150000 рублей на.., что имения моего к удовлетворению всех этих долгов не достаточно, почему я на основании 1-го параграфа 1878-й статьи 11-го тома Сводов законов вынужден объявить себя несостоятельным должником и просить сделать по отношению ко мне и к моему имуществу требуемое законом распоряжение».

Значительная сумма долга, внушительный список кредиторов не сулили обанкротившемуся купцу ничего хорошего. Закон предусматривал в данном случае объявление должника злостным банкротом с заключением под стражу. 16 декабря 1888 года в Рыбинском окружном суде слушалось дело о банкротстве купца Сергея Емельянова в присутствии проживающих в Рыбинске пятнадцати кредиторов. Первым вопросом суд пригласил их удалиться в особую совещательную комнату для обсуждения вопроса — заключать ли Емельянова под стражу и признать его злостным банкротом.

Долго тянулось время для подсудимого, и вот для объяснений с судом и отстаивания своих интересов кредиторы избрали уполномоченного — Рыбинского купца Павла Васильевича Батырева, который заявил суду, что все кредиторы единогласно объявили свое решение — оставить Емельянова на свободе. Подсудимый же заявил суду, что он готов представить за себя поручителя Дмитрия Харлампиевича Харламова, который здесь же, в заседании подтвердил свое согласие взять Емельянова на поруки и дал об этом подписку.

Резолюцией от 16 декабря 1888 года Рыбинский окружной суд постановил: Рыбинского купца Сергея Никифоровича Емельянова признать несостоятельным должником и в виду согласия наличных кредиторов, и за предоставлением поручительства, под стражу его не заключать и опубликовать в Ярославских губернских и Санкт-Петербургских сенатских ведомостях сведения о принятом решении для оповещения других возможных кредиторов.

Следующее заседание состоялось 2 января 1889 года, на котором присяжный поверенный Николай Смирнов был назначен попечителем по конкурсным делам кредиторов Емельянова. Решением попечителя все имущество должника выставлялось на торги для реализации в пользу кредиторов. Самому Сергею Никифоровичу Емельянову с супругой Анной Алексеевной и детьми: Иваном, 23 лет, Марией, 19 лет, и Ольгой, 13 лет, было назначено на период реализации имущества весьма скромное содержание.

«Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии, и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп. 4, 12). Эти слова можно сделать эпиграфом к биографии многих представителей купеческого сословия. У этих людей Господин был один — Бог. («Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24)). Они не обожествляли богатство, не искали его, не превращали его в самоцель, не приносили ему в жертву свои нравственные принципы. («Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет, и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 19—21)). Они не видели в богатстве свое сокровище и соответственно распоряжались им, их сокровище было там, где «ржа не истребляет», и его усердно собирали. Они стремились в своей жизни познать и исполнить волю Божию, удачно сочетая занятие предпринимательством с православным благочестием. И не случайно кредиторы обанкротившегося купца единогласно постановляют сохранить доброе имя человека, утратившего богатство, но заложившего каменный храм — вечный памятник мудрости и благочестия, и как мы увидим дальше, многие даже приняли участие в продолжении этого великого дела.

Храм Божий

Инициативу по достройке церкви проявил уроженец этих мест, московский купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин Федор Архипович Копейкин-Серебряков. Он уже выстроил ранее на свои средства двухклассное училище между деревнями Мелкой и Полтининым и исправно содержал его за свой счет. Законченное постройкой, здание церкви требовало внутренней отделки, что и было выполнено новым благотворителем: был установлен иконостас, частично выполнена живопись.

Участок земли, на котором выстроена церковь, был заложен кредиторам еще купцом Емельяновым, и это стало серьезным препятствием к освящению храма. Но вопрос с усадебной землей довольно быстро разрешился: три десятины земли было выкуплено у кредиторов в пользу церкви Ф. А. Копейкиным-Серебряковым, и одна десятина была пожертвована общим собранием наличных кредиторов помянутого С. Емельянова. Ходатайство в Священный Синод на закрепление за новопостроенной церковью в честь Иверской иконы Божией Матери участка земли было подано 16 ноября 1889 года лично архиепископом Ярославским и Ростовским Ионафаном. Но даже его личное участие не могло заставить быстрее работать «чиновничью машину». И по просьбе Ф. А. Копейкина-Серебрякова 21 июля 1890 года Высокопреосвященный Владыка вновь подает повторное прошение на имя Синодального прокурора, где испрашивает согласие Синода об освящении новопостроенного храма до решения вопроса о закреплении названной земли.

Ответ Священного Синода от 24 сентября 1890 года, о том что «с его стороны препятствий к освящению храма ныне же, в честь Иверской Иконы Божией Матери не встречается» особо порадовал всех жертвователей и строителей, которые желали освятить храм обязательно в день памяти принесения Иверской иконы Божией Матери в Москву в 1648 году, т. е. 13 октября.

Архиепископ Ярославский
и Ростовский Ионафан
(Руднев).
Возглавил Ярославскую
кафедру с 1877 по 1903гг.,
с 1883г. в сане архиепископа.

Вечером 12 октября 1890 года Архиепископ Ярославский и Ростовский Ионафан выбыл на пароходе по Волге, из города Ярославля в город Рыбинск, для освящения новопостроенного храма, который торжественно возвышался среди вековых деревьев левобережной части, гармонично дополняя вереницу храмов противолежащих Рыбинску.

В субботу утром 13 октября, праздничный трезвон шести церковных колоколов возвестил о прибытии Высокопреосвященного Владыки. Радостью светились лица встречавших, но более всего удивлял наполненный светом интерьер церкви. Четыре облегченных пилона легко и торжественно возносили высокий венчающий восьмерик, через большие окна которого в храм лились потоки света, освещая трехъярусный иконостас с золоченой резьбой и строгими ликами икон. Торжественным архиерейским чином церковь Иверской иконы Божией Матери была освящена в этот день, и по завершении чина Владыка совершил Божественную литургию.

Ему сослужили: наместник Толгского монастыря архимандрит Павел, настоятель Рыбинского собора протоиерей Иосиф Ширяев, ключарь Ярославского Кафедрального собора протоиерей Михаил Дубровский, протоиерей Мышкинского собора Константин Лавров, местный благочинный священник села Вонги Павел Попов и священник села Петровского Алексей Розов. Кроме них в чине освящения принимали участие священники близлежащих церквей: села Никольского на Шексне — Иоанн Тихвинский, села Васильевского — Василий Орлов и села Петровского — Лен Уваров. В конце чина освящения Иосиф Ширяев произнес слово, приличествующее торжеству. Когда по традиции было возглашено многолетие строителям и благоукрасителям новопостроенного Святого храма сего, один из молящихся особенно возблагодарил Бога за возможность пережить эти торжественные минуты. Это был рыбинский мещанин Сергей Никифорович Емельянов, который до конца своих дней посещал этот храм.

Церковь Иверской иконы
Божией Матери.

Реконструкция А.В. Михайлова

Решением Священного Синода 1 ноября 1890 года в должности церковного старосты был утвержден Федор Архипович Копейкин-Серебряков, который решает вопросы по содержанию и обеспеченности причта жильем. В 1890 году он выкупает выстроенный еще купцом Емельяновым деревянный дом и жертвует его для жительства псаломщика, и в этом же году начинает строительство нового — для жительства священника. Но для утверждения при церкви самостоятельного причта и, соответственно, прихода, при храме не было достаточного количества земли. Из положенных по закону 33 десятин, при церкви было только 4 десятины 840 сажень усадебной земли. Решением Священного Синода церковь Иверской иконы Божией Матери нового сельца Александровского была приписана к находящейся в двух верстах церкви Петра и Павла села Петровского, что на реке Шексне.

В ноябре 1890 года первым служащим священником Иверского храма становится Алексей Александрович Розов, занимающий должность помощника настоятеля церкви Петра и Павла села Петровского. Его обязанности, помимо пастырских забот, включали и преподавание Закона Божия в двух приходских училищах — Селецком и Министерском Серебряковском, где количество учащихся превышало 200 человек. Общение с ними позволяло лучше знать нужды и интересы прихожан, а забота по устройству Иверской церкви отмечается вручением А.А.Розову бархатной фиолетовой скуфьи. 25 августа 1894 года о.Алексей покидает сельский храм и по прошению получает назначение в Крестовоздвиженский приход города Рыбинска. К этому времени у них с матушкой Екатериной уже родилось шесть детей, и малочисленный приход сельского храма уже не мог обеспечить нужды семьи. (Всего 10 детей).

Священник
Алексей Александрович
Розов
(1859-1930-е годы).

Священник Иверской церкви
в 1890-1894 гг.

1 ноября 1897 года Иверская церковь получила в пользование участок смежной земли в 2 десятины 2221 кв. сажени, пожертвованный рыбинским второй гильдии купцом, из старообрядцев, Владимиром Алексеевичем Неопихановым, одним из кредиторов купца Емельянова. Но главным благотворителем был староста Федор Копейкин-Серебряков, который до самой смерти не забывал нужды церкви. На его средства строится каменная, с железными решетками ограда вокруг храма, деревянная сторожка. Всего за время служения в должности церковного старосты Федором Архиповичем Копейкиным-Серебряковым было пожертвовано 25 тысяч рублей, за что он был удостоин многих наград по духовному ведомству: орденов Св. Анны 3-й и 2-й степеней, орденов Св. Станислава 2-й (11 января 1892 года) и 1-й степеней. После его смерти в ноябре 1900 года церковным старостой утверждается потомственный почетный гражданин Николай Филиппович Копейкин-Серебряков, который продолжил богоугодные дела своего родственника и в 1903 году пожертвовал для устройства на приходском кладбище, находящемся в полуверсте от церкви, средства на постройку каменных сторожки и часовни. Им же пожертвованы 2 тысячи рублей на живопись внутри церкви и внешний ремонт.

Указом Священного Синода от 6 октября 1905 года при церкви Иверской иконы Божией Матери села Александровского был открыт самостоятельный приход, с причтом из священника и двух псаломщиков, с припиской к приходу помимо «означенного села Александровского» следующих деревень: Лосено, Козлово, Ивановское, Ивашево, Мелкая, Полтино, Софонеево, Сельцо, Чмутово, Макарово, Оносово, четыре последние из которых располагались на расстоянии шесть верст от церкви, а остальные в три версты. В этом приходе было и две школы: 1-я двухклассная министерская в д. Полтине, содержащаяся на средства церковного старосты, и земская одноклассная в д. Сельце. С этого времени началась самостоятельная жизнь церковного прихода, который не забывали и купцы богатого Рыбинска. Так в 1907 году купеческие жены Любовь Ефремовна и Елизавета Васильевна Жеребцовы пожертвовали в храм комплект серебряных вызолоченных напрестольных сосудов весом 4 фунта и стоимостью в 200 р.

Знаменательным для прихода оказался день 20 июля 1908 года, когда церковь Иверской иконы Божией Матери посетил проездом Архиепископ Ярославский и Ростовский Тихон, будущий Святейший Патриарх Московский и Всея Руси. В 1911 году был утвержден проект на устройство в храме водяного отопления с установкой в подвальном помещении водогрейного котла, 12-ти радиаторов и калорифера для подачи теплого воздуха в подкупольное пространство.

Священник
Александр Константинович
Крылов
(1865-1929гг.).

Священник Иверской церкви
в 1894-1929 гг.

Немалой заслугой во всем была пастырская деятельность нового священника. 2 сентября 1894 года к церкви Иверской иконы Божией Матери был определен Александр Константинович Крылов. Сын священника, после окончания духовной семинарии с аттестатом 1-го разряда он в течение шести лет был надзирателем и преподавателем в Ростовском духовном училище имени Святителя Димитрия Ростовского. 14 сентября 1894 года о. Александр был рукоположен во священника к Иверской церкви. С октября он уже преподает Закон Божий в местных училищах и вскоре за успехи в этом получает первую награду — набедренник. 22 марта 1900 года вновь его пастырский труд отмечается бархатной фиолетовой скуфьею, а в 1903 году он избирается депутатом от духовенства. Но не только общественные и пастырские дела занимают священника, вместе с матушкой Варварой они воспитывают и своих детей. Забота об образовании старших сыновей Сергея, Бориса, Евгения и Николая омрачается смертью четырехлетней дочери Зинаиды, но милым утешением становятся родившиеся последними дочери — Вера и Надежда. До конца своих лет суждено будет о. Александру быть настоятелем Иверской церкви, но Волей Божией ему, как и всей Православной Церкви, предстояли великие испытания.

Смутное время

Начавшийся двадцатый век, казалось, не мог изменить привычной жизни церковного прихода. Там, на правом берегу Волги, кипела привычная жизнь шумного торгового Рыбинска, а здесь, в тишине дачного места, жизнь шла своим чередом, лишь иногда откликаясь несчастием эпидемий. В 1900 году эпидемия дизентерии особенно не пощадила самых юных жителей окрестных деревень и почти одновременно резко увеличилась смертность среди больных биржевой больницы, располагавшейся поблизости от села Александровского, за счет снятых с низовых караванов заболевших речников — в низовьях Волги была эпидемия тифа.

Даже нагрянувшая Первая мировая война, внесшая свои суровые поправки в каждодневную жизнь русского народа, все же оставила то, что было привычно ему с детских лет. В приходском храме служились молебны перед отправкой на фронт новобранцев, все чаще поминались на панихидах убиенные воины. Грянувший революционный 1917 год многие воспринимали поразному, но большинство надеялись и думали, что эти события не принесут каких-либо существенных изменений в традиционный уклад жизни русского человека. И тогда трудно было предположить, что в июле 1918 года крестьяне села Александровского, деревень Новый и Старый Ерш поддержат отступающих участников так называемого Белогвардейского мятежа и поднимут восстание против Советской власти.

Но уже события конца 1917 года стали грозным предупреждением. 18(31 декабря) этого же года аннулируется действительность церковного брака и вводится так называемый гражданский брак. 20 января 1918 года опубликован окончательный вариант декрета Правительства Народных Комиссаров об отделении Церкви от государства. Национализация касается не только молитвенных зданий, но и церковных банковских счетов, земель, домов, оставляя таким образом все церковные общины без средств к существованию, а священноцерковнослужителей без жилья. Отныне религиозные общества могли получать необходимые для совершения богослужений здания и «предметы культа» не иначе как на условиях «бесплатного пользования» и с разрешения местной или центральной власти. При этом полученное Церковью имущество подлежало полному налогообложению по статьям, предусмотренным для частного предпринимательства.

Посредником между религиозной общиной и Советом народных депутатов становился отдел по управлению монастырским и церковным имуществом, который начинает работу осенью 1918 года. По всем церквям и через местную прессу было разослано постановление о необходимости подать сведения о всем движимом и недвижимом имуществе, о суммах церковного и причтового капитала в новый отдел. Все нововведения безбожной власти были направлены на отстранение от управления общиной священнослужителей, с передачей всех прав приходскому Совету.

Новое трудовое законодательство исключало возможность безвозмездного использования труда прихожан по уборке храма, территории, охране и даже добровольное желание прихожан помочь в этих вопросах, сразу же объявлялось незаконной эксплуатацией граждан. Не избежала этой участи и Иверская община.

В 1919 году заключается договор с Иверской религиозной общиной на право пользования зданием церкви со всем движимым имуществом «для удовлетворения религиозных потребностей населения». Трудности с продовольствием в эти годы отразились на приобретении муки для просфор, вина для богослужения и особенно на покупке и доставке свечей. В начале 1920-х годов шла широкая кампания по закрытию в городе домовых церквей при общественных учреждениях (училищах, больницах, тюрьме, богадельнях), монастырских подворий, с улиц города и общественных заведений убиралась вся церковная атрибутика, руководители любых административных учреждений строго наказывались, если в кабинетах сотрудников обнаруживались иконы и другие священные изображения. Все это было грозным предупреждением новых готовящихся безбожной властью событий, направленных против Православной Церкви.

26 февраля 1922 года газета «Известия ВЦИК» № 48 опубликовала декрет за подписью Председателя ВЦИК М. Калинина об изъятии церковных ценностей в пользу государства, в связи с голодом в Поволжье. Уже 5 марта этого года согласно постановлению Прези-диума Рыбинского губисполкома (с 1921 по 1923 года существовала Рыбинская губерния) была образована губернская комиссия по изъятию церковных ценностей, а 8 марта она уже начала работу. Но еще ранее 15 февраля 1922 года в газете «Известия Рыбинского губкома РКП» была опубликована передовая статья, в которой автор призывает: «Долг верующих и священников отдать на великое дело все то золото, бриллианты и другую утварь, которая может значительно облегчить муки голодного народа. Теперь не до роскоши!»

И тут же: «В крайнем случае, должна вмешаться сама Советская власть и нажать на смертных любителей роскоши: нельзя упускать этот источник реальных ценностей». Автором этой публикации был А. Нестеренко, назначенный председателем губернской комиссии по изъятию церков-ных ценностей, и на протяжении всей акции по изъятию его гневными обличительными статьями пестрели все местные газеты.

Но церковные общины города, движимые христиан-скими заповедям о помощи ближнему, уже на этот момент собрали более 325 тысяч рублей в фонд «Помгола». 13 марта 1922 года на собрании приходских советов церквей города Ры-бинска выступил Преосвященный Борис епископ Рыбинский, указав на чрезвычайную важ-ность вопроса, ...отечески предупредил участников соблюсти большую осторожность и сдержанность, быть особо вдумчивым при разрешении вопроса, а главное сохранить спокой-ствие и не допускать гнева.

Здесь же представители церквей предложили членам комиссии, вместо снимаемых драгоценных риз с чтимых икон принять от приходов пожертвования хлебом, деньгами, другим серебром. Это явно не входило в планы создаваемых комиссий по изъятию ценностей, и членам приходских советов на такое предложение было уклончиво за-мечено, что это можно сделать только в Москве. Общее собрание приходских советов поста-новляет о проведении в воскресение,19 марта во всех храмах города после литургии общего собрания приходов с повесткой дня: желают ли верующие оказать помощь голодающим пу-тем изъятия из храмов церковных ценностей.

На состоявшемся собрании было зачитано воз-звание Митрополита Ярославского Агафангела о помощи голодающим, с призывом поде-литься хлебом, оказать помощь беженцам из голодающих губерний и, в первую очередь, приютить привозимых детей. В большинстве храмов была принята резолюция о сдаче пред-метов из драгоценных металлов, отобранных для этой цели членами приходских Советов.

Но не бездействовала и комиссия по изъятию ценностей, руководствуясь инструк-циями от вышестоящих инстанций с грифами секретно, она издает постановление о проверке церковного имущества церквей и в первую очередь Рыбинского собора в 11 часов утра 23 марта. Предвидя возможное сопротивление верующих, Губернский комитет партии в своей инструкции комиссии в числе прочего предлагает любое сопротивление духовенства широко использовать в целях проведения в дальнейшем антирелигиозной пропаганды «...подчеркивая алчность «пастырей духовных» и их практическое расхождение с религиоз-ным учением, где говорится о помощи голодающим, подрывая тем самым авторитет попов всех мастей, ... строя на этом свою антирелигиозную пропаганду в массе, доказывая ей ли-цемерие, лживость и обман, и расхождение вбитых ей с детства в голову религиозных возре-ний…»

При этом инструкции предостерегали от грубости, обязательном использовании тон-кой сатиры и научных методов, «дабы не бить на чувства верующих — так чтобы не достичь противоположных нежелательных результатов». И первые же изъятия ценностей в город-ских церквях заставили комиссию внести поправки в ранее утвержденный план. Заранее со-общенные сроки проверки имущества и изъятия ценностей приводили к тому, что к этому моменту у храма собирались прихожане и категорически возражали против изъятия бого-служебных предметов, что делало намеченное невозможным. В новой инструкции предпи-сывалось под строгим секретом держать день назначения изъятия ценностей из назначенного комиссией храма, представителей церковного совета вызывать в храм в самый день изъятия, кроме них при изъятии в храмы никого не пускать, присутствие служителей культа обязательно.

Изъятие ценностей из церкви Иверской иконы Божией Матери состоялось 21 апреля 1922 года, когда подкомиссия составила акт наличия ценностей и назначила изымаемые вещи: из трех серебряных напрестольных крестов изымались два, из двух комплектов серебря-ных напрестольных сосудов изымался один, из шести серебряных лампад изъятию подлежа-ли три. Общий вес изымаемого серебра составил 8 фунтов 41 золотник (3 кг 447 г). В изъятии в селе Александровском никаких волнений не происходило, но в городе Рыбинске состоялся шумный процесс над Рыбинским и Угличским духовенством во главе с епископами Рыбинским Борисом и Угличским — Серафимом.

Осенью 1922 года в РСФСР была начата антирелигиозная кампания, по своему разма-ху превзошедшая все то, что было до этого времени. Тезисы антирелигиозной борьбы озвучил на 5-м съезде комсомола Л. Троцкий. В июне 1923 года выходит новая инструкция о по-рядке регистрации религиозных обществ, которая установила порядок регистрации с пря-мым вмешательством в церковные дела. Новым договором предусматривалась полная ответ-ственность за состояние церковного здания, и членам общины приходилось проводить спе-циальные сборы для ремонта церкви, уплаты налогов и т. п. Проводимые осмотры храмов спецуполномоченным заключались в поиске большего числа претензий к церковной общине, где осматривалось все вплоть до колоколен, где пристально искались следы голубиного помета.

По результатам осмотра составлялся соответствующий акт с предписанием в опреде-ленный срок устранить все замеченное, в противном случае была угроза расторжения договора, и как следствие закрытие храма. Осмотры Иверской церкви также выявляли ряд недос-татков: обвалившаяся местами штукатурка, стертая побелка наружных стен, закопченные и немытые стены внутри, но тут же отмечается что «крыша на храме железная и, как видно, нынче красилась», производится капитальный ремонт парадного крыльца по инициативе старосты церкви, но без всякого на то осмотра и разрешения местного надзора.

Но наиболее серьезное положение создавала все более усиливающаяся антирелигиоз-ная агитация. Повсеместно местными партячейками проводились антирелигиозные диспуты с привлечением большого количества молодежи. Самые ярые богоборцы становились актив-ными участниками созданного в 1926 году в городе и уезде Союза воинствующих безбожни-ков. Эта организация видела главную свою задачу в том, что «положив конец всякому кус-тарничеству в деле развития антирелигиозной пропаганды, поставив ее в плановом порядке всех организаций: ячеек союза Воинствующих безбожников, партийных, комсомольских, професссиональных и других культпросветительных организаций и учреждений, следует до-биваться превращения города Рыбинска в антирелигиозный город, для чего всю работу увя-зать с вопросами закрытия молитвенных зданий, отказа от религиозных обрядов и выхода жителей из религиозных общин».

Василий Львович Сорокин
(1868-1930гг.)
с супругой Александрой
Павловной (урожденнной Бодуновой)

Активистами союза начинается травля и прямые нападки на членов приходских советов, составляющих основу религиозных обществ. Все они объяв-ляются «бывшими людьми», «фанатиками, спятившими с ума на почве религии». Но автори-тет этих «кулаков» и «нэпманов» среди прихожан церквей был несравненно высок. Много лет старостой Иверской церкви и председателем приходского совета в те годы избирался Ва-силий Львович Сорокин. Уроженец деревни Ивашево, с ранних лет отданный в услужение в торговую контору санкт-петербургского купца, он ревностным трудом и старанием добился должности старшего приказчика и в итоге смог самостоятельно вести торговые дела, при этом женившись на дочери хозяина. В грозные годы революционного лихолетия Василий Львович вернулся в родную деревню, где прожил с супругой до конца своих дней, сохраняя традиции православной веры, и нашел свое последнее земное пристанище на Иверском кладбище.

Постановлением ВЦИК от 7 января 1929 года ряд населенных пунктов заволжской части, в их числе села Петровское и Александровское вошли в состав города Рыбинска, и свирепствовавшие в городе безбожники обратили свой взор на Петропавловскую и Ивер-скую церкви, сразу же поставив в план работы мероприятия по закрытию этих храмов. И уже в 1930 году церковь Петра и Павла села Петровского занимают представители обновленче-ского течения, не без помощи административных органов. При этом в отчетах союза воинст-вующих безбожников отмечается, что община Иверской церкви сохраняет большое число прихожан, которые всегда с Божией помощью выходили из трудных ситуаций. 4 сентября 1929 года скончался настоятель церкви протоиерей Александр Крылов.

В отсутствие свя-щенника храм могли закрыть в считанные месяцы как бездействующий и неиспользуемый. В городе Рыбинске после закрытия Крестовоздвиженской церкви числился безработным про-тоиерей Алексей Алексеевич Титов, уроженец Тверской губернии, выпускник духовной ака-демии, с 1922 года служивший в Рыбинске, бывший секретарь архиепископа Бориса и заре-комендовавший себя как противник «Живой церкви». Именно к нему обратились члены приходского совета, и уже 7 октября 1929 года о. Алексей регистрируется как священник церкви Иверской иконы Божией Матери и начинает служение, неся нелегкий крест в это смутное время. Не только воинствующие безбожники ополчились на верующих людей, но и сама политика безбожного государства была направлена на искоренение Православной веры среди населения.

И в первую очередь жестоким испытаниям и репрессиям подвергались служители церкви. Примером налоговых притеснений государства может послужить диакон Иверской церкви Александр Дмитриевич Богословский, поступивший псаломщиком еще во-семнадцатилетним юношей в 1897 году. Вот ведомость Финотдела о доходе служителя куль-та Богословского за 1929 год:

«Диакон от службы в церкви получает 650 р. и за квартиру (от церкви — прим. авто-ра) 144 р. Жилая площадь квартиры 32 кв. метра, дом арендован у Комхоза с платой 100 р. в год, расход на отопление 50 р., освещение 20 р.

Расход: на пропитание, одежду и т. п. — 283 р. 50 к. На обучение детей — 147 р. (в семье сын 7 лет и дочь 15 лет— прим. автора), итого расход 430 р. 50 к., с налогами — 624р.» Несложный арифметический подсчет показывает соотношение дохода и расхода семьи о. диакона. На примере документа 1930 года интересно посмотреть данные о приходе церкви села Александровского, в котором по документам имеется около 400 хозяйств с аналогией начисления 5р. с хозяйства. Район характеризуется как полугородской, зажиточный с большим процентом отходников. Скудное денежное содержание вынудило заиметь подсобное хозяйство в виде коровы и пяти рамочных ульев, которые также облагались налогом — первая в 300 р., а ульи — в 400 р., что практически делало содержание хозяйства просто невыгодным, поскольку заготовка кормов и медоносность пчел зависели от погодных условий, а таковые были не всегда благоприятными, но начисленный налог был обязателен к выплате всегда. Поэтому уже в 1937 году в хозяйстве значатся: коза с годовым удоем 500 литров и доходом в 1000 р., огород, дающий картошки 8 мешков —79 р., помидор 200 штук — 100 р., огурцов, свеклы и др. на 200 р. в год, пять штук кур по 75 яиц с каждой, это 375 штук на 225 р.

Как видим все сосчитано досконально, но каждый, имеющий сегодня огород, может представить, как соответствует урожай надеждам, а здесь и при хорошем урожае на своем огороде надежда была невелика — антирелигиозная агитация делала свое дело, и многие по ночам успешно экспроприировали овощи у «попа-мироеда». Еще интересно проследить статистику совершения церковных треб при церкви: общее количество верующих —550 человек, доход от браков —9 рублей, от крестин —414 рублей, похорон, панихид — 606 рублей.

Приведенные цифры довольно показательны, как результат в целом антирелигиозной пропаганды «по истреблению в народной массе церковных обрядов». Если с отменой церковного брака многие восприняли так называемый «светский брак», т. е. его регистрацию в органах ЗАГСа и, как видим, наименьший доход имеет статья венчание, то крещение новорожденных детей было практически повсеместным (статистика отмечает, что на территории сельских советов, как правило, некрещеными были один-два младенца), та же ситуация и с погребением, что отмечали в докладах «воинствующие безбожники»: «похороны без попа, представляют удручающее зрелище, надо срочно что-то придумать, новое советское».

В 1938 году давление налоговых органов еще более усилилось. Налогом стали облагать даже пособие, получаемое от церкви на лечение туберкулеза, которым болел Александр Дмитриевич и при этом состоял на учете в диспансере. В феврале 1939 года он получает платежное извещение на уплату добавочного налога за 1938 год, и налога на культсборы, всего на сумму 9465 рублей 76 копеек. Такую сумму заплатить было просто невозможно, и церковная община была вынуждена внести 9000 рублей в счет уплаты этого налога. Но бдительный фининспектор внес эту сумму в качестве дохода за 1939 год и предъявил к оплате соответствующий налог. Измученный болезнью и таким налогообложением Александр Дмитриевич Богословский подал заявление о снятии себя с регистрации в качестве служителя культа. 1 мая 1939 года диаконом стал Алексашин П. П., перешедший из Вознесенской религиозной общины.

К середине 1930-х годов работа Союза воинствующих безбожников в городе достигла наивысшего размаха. Кроме агитации и сбора подписей за закрытие церквей, союз ратовал за полную замену церковных праздников новыми советскими. В канун праздников Рождества Христова и Пасхи проводились грандиозные мероприятия по агитации празднования Нового года и Праздника 1 Мая. Во время праздничных служб силами молодежи организовывались карнавальные шествия, подвыпившие молодые парни специально создавали толкотню и дав-ку в храмах, позволяли непристойные шуточки в адрес молящихся, нередко переходили прямо к хулиганским действиям. За каждым действующим храмом были закреплены активи-сты-безбожники, которые в дни церковных служб вели статистику посещения, количество поющих и качество пения, даже точно учитывали количество зажженных свечей в церкви, особенно пристально следилось за посещением церковных служб молодежью, учащимися школ и техникумов.

В это время статистика посещений церкви Иверской иконы Божией Ма-тери в большие праздники была для атеистов в общем неутешительной: «За всеношной в Александровской церкви было человек 20 учащихся школы имени Морозова. Три девочки (возраст 15-16 лет) на вопрос: почему так много учеников в церкви, ответили: «Все надоело: и клубы, и кино, — здесь (в церкви) все новое». Такой же почти ответ дали ученицы их бывшей пионервожатой на ее вопрос о посещении церкви в Крещение. И так продолжалось практически каждый год несмотря на активную борьбу с религией в школах. Но иногда были и другие инциденты: в Пасхальную заутреню из Иверской церкви выгнали девушку а красном галстуке.

Отчет о Пасхальной службе в Иверской церкви 1936 года приводит более подробные сведения: «...Было около 500 человек на 1/З рабочие и служащие, остальные домохозяйки, школьного возраста было около 60 человек, из них дошкольников 7 человек. Из школы име-ни Морозова были 24 учащихся. Хулиганства в церкви не было, куличей в пасхальной заут-рене было совсем мало, т. к. их «святили» накануне».

1936 год стал особым в истории Иверской церкви. Тогда к концу года среди прихожан появились новые люди, по виду которых можно уже было определить, что им пришлось пережить что-то трудное и очень тяжелое. Этих людей все называли одним коротким словом — переселенцы, и их количество с каждым годом стало увеличиваться.

Последнее фото у родного дома.

Такие дома оставляли на мологской земле переселенцы

Движимое идеей гигантских строек Советское правительство одним росчерком пера пустило под воды вновь создаваемого Рыбинского гидроузла около семисот сел и деревень Молого-Шекснинского междуречья вместе с древним городом Мологой. Переселению под-верглись около 130 тысяч человек, большая часть из них предполагалась к поселению под Рыбинск, на участке рядом с деревней Лосево отводилось место для нового социалистиче-ского города — Новой Мологи. Местная пресса, казалось, использовала все свое красноре-чие для описания нового города, но действительность для переселенцев оказалась очень су-ровой. Они просто оказались никому не нужными со своими бедами.

В новом поселке не было вырыто питьевых колодцев, не было фельдшерского пункта, и все вопросы разбива-лись о прочную стену бюрократического равнодушия рыбинских чиновников. Мало того, выделяемые на новом месте участки совершенно не учитывали пожеланий мологжан, жив-ших долгие годы до переселения по соседству друг с другом, а теперь специально расселяе-мых в разные концы нового поселка. И даже близким родственникам не разрешалось посе-литься рядом. Гораздо проще было управлять и даже говорить с измученными переселением людьми, которые были разъединены, разобщены и заняты каждый своими проблемами.

Лишенные в одночасье родной земли, оторванные от привычного уклада жизни, пере-селенцы искали душевного покоя в Храме Божием. Здесь, в стенах Иверской церкви, горели свечи, звучали привычные слова молитв и словно ближе становилась поруганная Родина, и вновь вспоминались оскверненные могилы предков, навечно оставшиеся в Мологской земле. С какой ненавистью в своих отчетах отмечают в это время воинствующие безбожники, что за счет переселенцев из Мологи резко повысилась посещаемость Иверской церкви за рекой Волгой.

В мае тысяча девятьсот сорокового года Волей Божией скоропостижно на 54-м году жизни скончался настоятель Иверской религиозной общины протоиерей Алексей Титов. Сколько их, незабвенных пастырей, отошло в мир иной в смутные годы безбожной власти, кто-то из них закончил земную жизнь где-то братской могиле, среди узников атеистического государства. А кто-то честно пронес пастырский крест все эти годы и мирно почил среди своих незабвенных прихожан, которые, к сожалению, не всегда даже могли достойно прово-дить усопшего.

Долгие годы атеисты-безбожники вводили в повседневную жизнь свои гра-жданские праздники, в том числе и похороны, непременным атрибутом которых стал духо-вой оркестр, а любые процессии с предметами культа пресекались беспрекословно, тем бо-лее что за пределами дома нужно было получить специальное разрешение местных властей. Конечно, никак не входило в планы советских органов, что в 1940 году (это уже более деся-ти лет антирелигиозной агитации!) похороны священника за рекой Волгой будут столь мно-голюдны, и будут соблюдены все требования чина погребения, подобающие духовному са-ну. Назначенные на 15 часов (пока большая часть населения на работе) похороны по настоя-тельной просьбе рабочих верфи имени Володарского были перенесены на 17 часов, чтобы они все тоже могли присутствовать, в горисполком было послано заявление от рабочих о разрешении крестного хода (это в 1940 году!) вокруг церкви.

Тут безбожная власть была вы-нуждена уступить — чин отпевания и погребения был выполнен при большом стечении на-рода с обнесением почившего вокруг храма с крестным ходом. С кончиной настоятеля у Иверской религиозной общины возникли проблемы с приисканием на вакантное место дру-гого священника. Именно отказ или смерть священника становились причиной закрытия многих сельских храмов, а поиск другого пастыря в то время был практически невозможен — репрессии духовенства были в самом разгаре, и священнослужителей просто уже не хва-тало. Храм, в котором не было богослужений, регулярно и в полной мере облагался всеми видами налогов, и поэтому в конце 1940 года церковная двадцатка была вынуждена подать заявление о прекращении договора на аренду молитвенного здания и пользования церков-ным имуществом. 17 февраля 1941 года на основании этого заявления исполком Рыбинского Горсовета принял решение о расторжении договора с Иверской религиозной общиной и по-дал документы на утверждение этого решения в вышестоящих инстанциях — 5 марта 1941 года решением за М 284 Областной Исполнительный комитет утвердил это решение, и на следующий день в Рыбинск пришло подтверждение: « т. к. решение не обжаловано, то по-следнее следует считать вступившим в законную силу, и молитвенное здание может быть использовано под культурные нужды».

Не суждено было стать храму центром новой социалистической культуры, 22 июня новое испытание было послано Богом — началась Великая Отечественная война, и вопросы культуры были отодвинуты на долгие годы. И в победном сорок пятом не стал храм клубом, а вот новые арендаторы появились у добротного здания. По деловому завели они металличе-ские балки в прочные стены, укрепили это новое перекрытие бетоном и стал храм двух-этажным производственным помещением. Северную стену обезобразили по-хозяйски широ-кие въездные ворота, прочная кладка закрыла существовавшие проемы, снаружи появились металлические лестницы, ведшие на второй этаж. Каждый день стали приходить сюда люди-рабочие, подъезжали машины, трактора, и неважно, наверное, сегодня, какая вывеска висела на храме все эти годы, важно, что пока храм был занят, ему не грозили разборка и полное уничтожение.

Но к восьмидесятым годам двадцатого века долгие годы стоявший без ремонта храм стал заметно приходить в ветхость, и неудивительно — к этому времени все арендаторы из него выехали, и некогда прочное здание было брошено на произвол дождям и гулявшим вет-рам. Только старые березы — ровесницы храма, словно оберегая его от лютых глаз атеистов-безбожников, прятали храм в своих пышных кронах в надежде, что придут другие времена.

Возрождение

И эти времена настали…В конце 80-х годов двадцатого века огромное безбожное го-сударство, строившее всю свою идеологию на насилии, лжи, перестало существовать, разва-лившись на множество суверенных государств. Почувствовав свободу, на территорию Рос-сии хлынуло множество представителей различных сект, началась безудержная пропаганда жестокости, насилия и разврата. И тогда, словно вспомнив многовековые традиции, многие стали искать смысл жизни в Православной церкви, причем для большинства из них этот путь был тернист и извилист. В это время практически повсеместно идет передача сохранившихся монастырей и храмов законному владельцу — Русской православной церкви.

В Рыбинске в числе первых новых были созданы церковные общины при Казанской церкви и Спасо-Преображенском соборе. И если здание старейшей церкви Казанской иконы Божией Матери было в 1991 году передано Церкви, то Спасо-Преображенский собор, заня-тый под хранение дел Рыбинского филиала областного архива, чиновники администрации не хотели передавать ни под каким предлогом, и мало того, те священнослужители, которые помогали общине, быстро один за другим оказывались в сельских приходах епархии. Скла-дывалась ситуация, что община была зарегистрирована, но храма у нее не было.

Мало что изменилось в заволжской части города за советское время, та же малоэтаж-ная частная застройка по-прежнему была «дачным местом» горожан, где многие имели вет-шающие дома, оставшиеся от родителей, да небольшие наделы земли для огорода. В один из дней 1991 года Николай Силуянов — член инициативной группы Спасо-Преображенского собора — шел из центра города по мосту через Волгу.

Церковь в 1991г.

Возрождение

И тут по правой стороне, среди огромных берез он заметил обветшавший, забытый всеми храм. И наверное, первое, что его поразило — над зияющим провалами деревянным шатром храма, над небольшой, вконец обветшавшей главкой стоял крест. Символ Веры Христовой, вознесенный предками над действующим храмом, пятьдесят лет безбожия осе-нял заволжскую часть города, невзирая на то, что рядом с поруганным храмом, словно в насмешку, находилась улица Безбожников! Каким чудом он устоял?

И вскоре в Епархиальном управлении появилось заявление от инициативной группы о регистрации церковной общины при церкви Иверской иконы Божией Матери города Рыбин-ска. Были сомнения у правящего в то время архиепископа Ярославского и Ростовского Пла-тона — ведь есть в городе храмы в более многолюдных местах и более выгодном техниче-ском состоянии, чем этот — аварийный и расположенный в малонаселенном месте. Но видя твердое желание группы возродить храм, Высокопреосвященнейший Владыко благословил благое начинание. 27 января 1992 года в день празднования равноапостольной Нины, про-светительницы Грузии было получено разрешение о регистрации новой общины в городе Рыбинске.

Настоятелем церкви был назначен молодой священник Димитрий Садовский; родом из Санкт-Петербурга, он в 1990 году по благословению своего духовника прибыл в Ярослав-скую епархию, где и был рукоположен архиепископом Ярославским и Ростовским Платоном во диакона церкви царевича Димитрия, что на Поле города Углича, а затем и во священника Вознесенско-Георгиевской церкви города Рыбинска. Печален был вид поруганного храма, когда через огромные ворота северной стены вместе с настоятелем туда вошли доброволь-ные бескорыстные помощники и приступили, помолясь, к долгому и трудному делу. С пер-вых дней правой рукой батюшки стал Иван Васильевич Жуков, который кроме хозяйствен-ных забот исправно выполнял обязанности алтарника церкви. Примечателен пример Георгия Александрова, который, будучи строителем по профессии, коренным горожанином, так же с первых дней принимал участие в реставрации и затем выбрал для себя путь пастырского служения, был рукоположен во диакона, а затем и во иерея Иверской церкви, став вторым священником возрастающего прихода.

День 25 февраля 1992 года выдался морозным и солнечным, радостью светились лица собравшихся, надеждой и верой наполнялись сердца — в возрождаемом храме служили пер-вый молебен. Это была среда и молебен служили в честь Иверской иконы Божией Матери. С тех пор не прекращают эту традицию и каждую среду в 17-00 служится вечерня с чтением акафиста Иверской иконы Божией Матери. Сколько сил потребовалось приложить, чтобы убрать мусор и привести в приличный вид помещение первого этажа, а сколько еще предстояло сделать? И с Божией помощью в храме был настлан временный пол, установлен временный иконостас, а перед скромными иконами появились самодельные подсвечники. И в Пасхальную ночь 1992 года здесь, как и в тысячах других православных храмах России, прозвучал победный возглас: «Христос Воскресе!», и в едином порыве ответ — «Воистину Воскресе!» — торжественно и празднично в Иверской церкви была совершена первая Божественная литургия.

Одетый в строительные леса и отметивший вековой юбилей храм требовал значи-тельных реставрационных работ. Все так называемые «шабашники», увидев объем работ, сразу же отказывались или назначали за работу такую сумму, какой у прихода просто не было. На помощь пришел Юрий Первов, художник по профессии (спустя 13 лет он начнёт ук-рашать резьбой иконостас нашего храма), вокруг которого постепенно организовалась бригада единомышленников в числе Михаила Мальцева, Алексея Калюкина, которые и выпол-нили практически все кровельные и плотницкие работы по реставрации церкви. Особенно сложным, оказалось, восстановить обветшавший деревянный шатер, на большой высоте венчающий здание. Здесь оригинальную идею преподнес Александр Андреев, предложив-ший снять шатер полностью с помощью крана на землю, произвести тщательный обмер и изготовить новую точную копию. На непростую работу по ремонту кровли на всем храме ушло несколько строительных сезонов. Не меньшие трудности пришлось испытать и штукатурам Владимиру Смолину, Сергею Романову (ныне диакон Спасо-Преображенского Собора г.Рыбинска) и Надежде Митрофановой — непросто было восстановить сложнопрофильные карнизы, филенки, наличники и прочий архитектурный декор, в изобилии украшающий стены церкви.

Но не только возрождались стены храма, переживая трудные времена, приходили но-вые люди, которые здесь, спустя десятилетия атеистической пропаганды, обретали веру сво-их предков. Сегодня многие прихожане вспоминают духовный подъем и единодушие, которые испытали все, когда пришло время разбирать междуэтажное перекрытие церкви. Жены приводили своих мужей и родственников, которые впервые в своей жизни переступали порог храма, чтобы праведным трудом восстановить поруганную святыню и обрести здесь первые навыки духовной жизни. Также вечерами дотемна, после отработанной на производ-стве смены, приходили и работали люди, когда понадобилось вынести огромное количество грунта и мусора, чтобы освободить пространство для настилки капитальных полов.

Архиепископ Ярославский и Ростовский Михей
и настоятель храма иерей Димитрий Садовский у восстанавливаемого храма

Заботы о возрождении храма объединяли приход, и его стержнем были те, которые сумели пронести веру сквозь все годы испытаний и гонений. С каким теплом сегодня вспоминают здесь имя Анфисы Ивановны Друговой (1913—2003 гг.), которая еще в советские годы совершала, как сегодня бы назвали, паломнические поездки по Святым местам, сохраняя веру, переданную ей от своих родителей. И будучи уже в преклонном возрасте, здесь, при храме, она являла пример христианской любви и милосердия к ближнему, оказывая помощь немощным и болящим прихожанам.

Многое сделано за прошедшие годы: установлена основа иконостаса, для которого уже пишутся новые иконы, сделаны клиросы, проведено водяное отопление с автономной котельной... Теплом и светом встречает сегодня Иверский храм каждого входящего. И первое, на что обращаешь внимание, это большое количество Святых икон, размещенных на стенах. Есть среди них и небольшие, некогда написанные для домашней молитвы, а другие молчаливо напоминают нам о поруганных храмах. Все они были переданы жителями за-волжской части города, и каждая, словно человек, хранит на себе следы времени и трудно-стей пережитой жизни. Многие находят утешение пред иконой Божией Матери «Троеручицы» и получают духовные силы во время молебнов, совершавшихся перед этим образом, ко-торый почитается в храме как чудотворный. Традиционно, по вторникам, пред иконой Бо-жией Матери «Троеручица» служится молебен о детях, где каждый просит помощи и за-ступничества Божией Матери в нелегком деле воспитания своих чад. Перед молебном, кроме летнего времени, регулярно проводятся занятия для взрослых, где мамам и папам объясняются основы Ветхого и Нового Заветов и где они имеют возможность получить ответ на любой интересующий их вопрос.

Нет на современной карте Ярославской области той мифической, обещанной переселенцам Новой Мологи. Долгие годы официально замалчивалась и та, утраченная — древняя Молога. Но невозможно истребить из памяти людской тихий уголок земли русской, страдания и боль насильно отрываемых от родной земли людей. Сегодня дети и внуки переселенцев любовно хранят переданную им память об утраченном граде. И в Иверском храме находится список чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери, бывшей главной святыней затопленных мологских земель. По преданию, этот образ происходит из затопленного Рыбинским водохранилищем Леушинского монастыря.

Каждую среду, с момента открытия, в Иверском храме служится вечерня с акафистом иконе Иверской Божией Матери, после которой — водосвятный молебен о страдающих винопитием. Не изжито это пристрастие в народе, еще 15 декабря 1908 года здесь же открылось Иверско-Богородское общество трезвости, ставившее своей целью борьбу с пьянством.

Занятия в воскресной школе для детей.

Урок проводит матушка Марина.

Но не забыты в духовном просвещении и дети. С осени 1992 г. была организована Воскресная школа для детей прихожан, первым руководителем которой являлась матушка Марина. Весь немалый груз пастырского служения при Иверском храме сегодня, как и прежде, несет настоятель протоиерей Дмитрий Садовский. Позже к нему присоединился и второй служащий священник о. Валерий Добродеев, ранее служивший диаконом Сретенской церкви города Рыбинска, а на праздник Святой Троицы рукоположенный во священника на настоящее место. Церковь Иверской иконы Божией Матери единственная в епархии, имеющая посвящение этой почитаемой иконе. Поэтому часто здесь служил ныне находящийся на покое архиепископ Михей, возглавлявший Ярославскую кафедру.

Встреча Высокопреосвященнейшего Кирилла (в центре снимка) у храма.

Слева - благочинный протоиерей Павел Кравченко.
Справа - настоятель Иверской церкви протоиерей Димитрий Садовский.

Не забывал возрождаемый храм и правящий архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл, ежегодно в престольный праздник, проводящий здесь богослужения. Особенно запомнился день 26 октября 2003 года, когда, как и сто тринадцать лет назад, праздничным трезвоном семи колоколов было встречено прибытие Высокопреосвященного владыки Кирилла. Еще за неделю до этого трудно было и предположить, что возрождаемый храм обретет полноценный голос. Но Божией Милостью и помощью Божией Матери нашлись доброхотные датели, которые откликнулись на пожелание настоятеля приобрести для храма новый подбор колоколов, а самый большой из которых, весом в 220 килограммов был установлен на звонницу буквально накануне праздника. Все они были отлиты на колокололитейном заводе Николая Шувалова в городе Романово-Борисоглебске, где смогли возродить старинную технологию отливки колоколов. 2 августа 2004 года, когда Рыбинские храмы посетили звонари со всей России, участники мастер-классов Всероссийской выставки-ярмарки колоколов были удивлены, когда при возрождаемом Иверском храме им удалось позвонить на прекрасно подобранном наборе современных колоколов, одном из лучших в городе.

Конечно, восстановление храма в наши дни на средства церковного прихода очень затруднительно. Как и много лет назад, церковь Иверской иконы Божией Матери сегодня имеет своих доброхотных дателей и благоукрасителей, на каждом богослужении о их здравии и благоденствии возносятся молитвы. При освящении каждый храм получает своего Ангела-хранителя, который хранит храмоздательное место, даже если стены храма разрушены, и Божия благодать еще долго осеняет такие места. Но какова радость людей, сумевших восстановить некогда поруганный храм, от сознания, что их молитвами эта благодать усиливается, множится и откликается Божией помощью в каждом сердце, чтобы потом за стенами храма в неспокойной мирской жизни стать опорой каждодневным делам и помыслам для себя и своих близких. Братия и сестры! Просим помолиться о упокоении душ храмоздателей и благоукрасителей сего святого храма Рабов Божиих Сергия, Феодора, Николая и протоиереев Алексия, Александра, Алексия.

Материалы по истории нашего храма заимствованы из книги Александра Михайлова "Церковь Иверской иконы Божией матери города Рыбинска (село Александровское)"